В трактире Егорова, в Охотном, славившемся блинами и
рыбным столом, а также и тем, что в трактире не позволяли курить, так как хозяин был по старой вере, был половой Козел.
Неточные совпадения
Полицеймейстер, точно, был чудотворец: как только услышал он, в чем дело, в ту ж минуту кликнул квартального, бойкого малого в лакированных ботфортах, и, кажется, всего два слова шепнул ему на ухо да прибавил только: «Понимаешь!» — а уж там, в другой комнате, в продолжение того времени, как гости резалися в вист, появилась на
столе белуга, осетры, семга, икра паюсная, икра свежепросольная, селедки, севрюжки, сыры, копченые языки и балыки, — это все было со стороны
рыбного ряда.
В зале второго этажа для «чистой» публики, с расписными стенами, с бассейном для стерлядей, объедались селянками и разными
рыбными блюдами богачи — любители русского
стола, — блины в счет не шли.
Но вот, по знаку стольников, убрали со
столов соль, перец и уксус и сняли все мясные и
рыбные яства.
Лучшая провизия к
рыбному и мясному
столу появлялась из Охотного ряда даром. Полагаю, что корм пары лошадей и прекрасной молочной коровы, которых держали Григорьевы, им тоже ничего не стоил.
Припомнил Огнев свои разъезды по волостям, пикники,
рыбные ловли, поездку всем обществом в девичий монастырь к игуменье Марфе, которая каждому из гостей подарила по бисерному кошельку, припомнил горячие, нескончаемые, чисто русские споры, когда спорщики, брызжа и стуча кулаками по
столу, не понимают и перебивают друг друга, сами того не замечая, противоречат себе в каждой фразе, то и дело меняют тему и, поспорив часа два-три, смеются...
Напившись чаю, за
столы садились. В бывшей Настиной светлице села Манефа с соборными старицами, плачея Устинья Клещиха с вопленницами да еще кое-кто из певчих девиц, в том числе, по приказу игуменьи, новая ее наперсница Устинья Московка. Мирские гости расселись за
столы, расставленные по передним горницам. Там
рыбными яствами угощал их Патап Максимыч, а в Настиной светлице села с постниками Аксинья Захаровна и угощала их уставны́м сухояденьем.
Стол был уставлен кушаньями, большей частью
рыбными, стояли на нем и бутылки с винами и с той самой вишневкой, что посылал Марко Данилыч хивинскому царю для выручки брата из плена.
Не только мясного —
рыбного за
столом у него больше не бывало, ели Луповицкие только хлеб, овощи, плоды, яйца, молочное — и больше ничего.
Зоркий глаз Марка Данилыча разом приметил в углу, за большим
столом, сидевших
рыбных торговцев. Они угощались двенадцатью парами чая.